В продолжение темы прогноза результатов предстоящих 8 сентября голосования в регионах, публикуем подробности и мнения Константина Костина, а также его коллег по цеху по ряду вопросов, возникших в ходе обсуждения у журналистов.

Напомним, обсуждение хода избирательной кампании в рамках 2 этапа проходило в прямом эфире 22 августа под эгидой Фонда развития гражданского общества. В мероприятии приняли участие Константин Костин, Председатель правления Фонда развития гражданского общества; Леонид Давыдов, руководитель экспертной сети и Telegram-канала «Давыдов.Индекс» и Михаил Виноградов, Президент Фонда «Петербургская политика».

Выборы глав в 4-х «проблемных» регионах.  Вопрос: Какие самые сложные выборные регионы на Ваш взгляд и почему?

Костин: Больше того что мы сказали, я добавить не могу, все что я хотел до этого сказать, я уже сказал. Безусловно, я считаю достаточно сложной компанию в Вологодской области. Там, на мой взгляд, были пропущены важные этапы, когда рейтинг должен был подниматься. То есть выборы идут, уже довольно активная фаза компании, избиратели определяются, а рейтинг главы региона стоит на месте.

Там есть кандидат от «Справедливой России», который был не очень хорошо известен на федеральном уровне, но опять же кому был известен Сипягин, например или Коновалов? Фургала знали, он все-таки был депутатом Государственной Думы. В этом смысле в регионе есть опозиционно настроенные избиратели, есть протестные настроения и если сильно не ускориться на последнем этапе, то, конечно же, мы сможем увидеть тогда, что компания переходит в конкурентный сценарий, а это всегда риск второго тура.

Второй регион по сложности, на мой взгляд, это республика Алтай. Там сейчас много выборов, а для главы региона это всегда тяжёлая ситуация с совмещением компаний. Там очень сильные оппозиционные партии, имеющие сильных кандидатов, это не только парламентские партии, но еще и «Патриоты России».  Владимир Владимирович, как то на одном из заседаний употребил меткое определение, что там один из представителей КПРФ - опытный турнирный боец.

Кандидат прекрасно понимает как вести компанию, на что он может опереться, как выглядит его политическая инфраструктура республики (Алтай), как использовать параллельно идущие выборы. Поэтому у него есть достаточно серьезные возможности этот протест и негативный настрой к власти, который есть в республике (а это досталось на самом деле от предыдущего главы Бердникова, у которого был очень низкий рейтинг). Поэтому сочетание этих двух факторов тяжелого политического наследства и наличие сильного кандидата, представителя КПРФ, плюс в целом – совмещение выборов: главы региона и законодательного органа субъекта.

Костин: Я не согласен с экспертами по поводу Волгоградской области, эксперты настояли, чтобы мы включили Волгоградскую область в повестку. Там просто, на мой взгляд, есть своя специфика, региональные элиты привыкли к определенной вольности и ложно воспринимаемой субъектности.

Бочаров в  значительной степени вернул эту ситуацию к нормальной, но недовольство по этому поводу внутри элит есть. Но здесь в отличие от Владимирской области нет сильного кандидата - все участники выборов достаточно возрастные, некому раскачать эту ситуацию, на мой взгляд.

По Астрахани я согласен с тем, что ситуация такая, что врио пошел в кампанию «с колес», компания практически шла, это было летом. Но у него очень хорошая рейтинговая динамика, весь вопрос в том удастся ли эту рейтинговую динамику сохранить, если это будет так, то у него будет один из лучших результатов. И весь вопрос еще в том насколько избиратели Шеина его самого послушают. Сейчас он находится в некой конструктивной позиции по отношению к врио, но, тем не менее, когда «вожди» перестают говорить своим избирателям то, что они хотят услышать, избиратели поступают по-своему.

Вот четыре проблемные территории на данный момент.

Сахалин. Вопрос: Почему Вы думаете, что там не будет второго тура?

Костин: Потому что мы видим каковы сегодняшние рейтинги и видим опять же, рейтинги оппонентов. Чтобы говорить о втором туре, нужны высокие рейтинги конкурентов, неблагоприятный фактор социального самочувствия или что-то еще. Нет там такого.

МГД-2019. Вопрос: Расскажите о приоритетных округах в Москве

Костин: Не хочу сознательно делать это подробно, чтобы  в эти дискуссии, которые идут у непримиримой оппозиции, чтобы не подливать масла в огонь и не упрощать, так сказать, ситуацию.

Несколько округов мы назвали, они даже опубликованы. Остальное озвучивать не хочется, потому что кто хочет устроить умное голосование, пусть сами ищут эти округа, а мы о них расскажем на последней неделе выборов, до этого облегчать жизнь мы никому не хотим. Мы все-таки аналитики и не участвуем в политической борьбе.

Если говорить об умном голосовании, там получится игра в угадайку. Нужно узнать, где в каком округе есть оппозиционный кандидат с неплохими шансами, и заявить об его поддержке. Причем политическая позиция, как и сам кандидат зачастую не важны, абсолютно все равно. Его будут поддерживать, потому что у него есть какие-то гипотетические шансы выиграть у целевого кандидата.

Поэтому сейчас конкретики не будет, а дня за три до выборов все четко поименуем, какие округа какими считать, с указанием кандидатов, которые вели равную борьбу последние две недели.

Вопрос Анастасии Мельниковой: Скажите пожалуйста, как бы вы могли спрогнозировать, после того как пройдут выборы в Мосгордуму, есть ли вероятность второй протестной волны?

Давыдов:  Волна мало зависит от того, устали люди ходить на протесты или нет, был бы интерес, как говорится … Все затухает, так как нет консолидирующей идеи. Поэтому от этого не зависит, будет ли вторая волна или нет, то есть от результата выборов, я имею в виду.

Костин: Вы поймите, те, кто делали протест, не собирались что-то менять. Во всех этих протестах повод был очень не большой. Одним из диссонансов этого действа было, например, накал риторики и ничтожность повода.

Костин: Я думаю, что протестов не будет. Но вы ведь понимаете, если кому-то будет надо …

…и всё же: о прогнозе протестной активности?

Виноградов: Есть две важные переменные, которые позволяют завуалировать прогноз о протесте. Первое, научилось ли чему-то протестное движение со времен 2011-2012 годов? Судя по тому, что мы видели на трибунах накануне – ничего! Выступления катастрофически плохие. Никакой повестки, как правило, у протестующих нет, в случае поражения. 

Второе, действие государства как фабрики информационных поводов для мобилизации. Все достаточно двойственно.

Давыдов: Когда повестки нет - получается клоунада.

Виноградов: Протестное движение никогда повестку не создает, повестку создает власть. Фабрика повесток не приостановлена, хотя интенсивность чуть снизилась. Поэтому важно как в Москве, так и в регионах – это конкуренция антирейтингов.

Костин: В этом смысле, среди членов КПРФ, в том числе и участвующих в московских выборах, очень многих людей, призывающих за себя голосовать протестников, обвиняют в том, что они участвуют в иностранном вмешательстве в Российские выборы. По сути своего собственного палача мы поддерживаем на выборах.  

КПРФ, МГД, перспективы Зюганова-младшего.

Вопрос: В связи с тем, что последние протестные акции проходили практически без влияния сильных оппозиционных партий, можно ли сделать вывод, что КПРФ, ЛДПР практически слились в этом конфликте, либо они очень слабы, если дозволили произойти тому, что произошло в Москве? Оцените, пожалуйста, перспективы московских выборов, что мы получим в итоге? Если партии не могут взять на себя смелость вести общество и дозволяют, якобы оппозиционерам баламутить народ в Москве, то, что мы получим с точки зрения управления в городе, это как минимум?  И в этом смысле перспектива Зюганова младшего?

Костин: Перспектива Зюганова младшего я бы в этом контексте не рассматривал в целом, это новая постановка проблемы. Мне кажется у него неплохие шансы избраться.

Протесты я бы разделил: естественный интерес и политическая активность. Активность созданная, определенной событийной повесткой, а также определенными технологическими действиями. Тоже все эти вещи нужно разделять.

За что должны брать ответственность по-Вашему, оппозиционные партии? Они берут ответственность перед своими избирателями, перед теми, кто за них проголосует. Коммунисты довольно представлены. То о чем вы говорите это разные вещи.

Я далек от мысли, что есть естественная часть людей, которые в эти протесты втянулись по разным причинам, протестная группа довольно обширна, но самое главное, что были люди, которых технологически туда привезли. Для многомиллионного мегаполиса акция в несколько тысяч человек это вообще нормально…

Костин: Мне понравилось как по поводу «желтых жилетов» сказал Владимир Владимирович: «Эта перформансная политическая активность с политической активностью: с выборами, с электоральным поведением мало связана».

Кто выиграл от протестов «желтых жилетов» во Франции? Результаты улучшили крайне правые и крайне левые. Марин Ле Пен и коммунисты  соответственно, а сами «желтые жилеты» получили меньше 1%. У нас то же самое. Те, кто ходит на митинги, мало ходят на выборы, это тоже аксиома.

О регистрации кандидатов. 

Вопрос: Есть мнение (в частности «Либеральная миссия» и  «Голос» писали об этом, анализировали регистрацию кандидатов), что в этом году по сравнению с прошлым довольно много случаев, когда представители парламентской оппозиции не зарегистрировали в регионах на выборах губернаторов и при этом зарегистрировали очень много «спойлеров» по сравнению с предыдущими годами. Хороший пример тому Забайкалье, где нет ни одного представителя парламентской оппозиции, ну и Сахалин, где оказывается три коммуниста. Согласны ли Вы с этим мнением? Почему так происходит?

Костин: Я со статистикой не согласен, потому что я ее не видел. У нас в Москве кандидаты провластные не все были зарегистрированы, потому что не смогли сдать подписи.

Ну, а если говорить про выборы губернаторов, то я считаю, что вот такие масштабные недовольства экспертные, могут быть только в том случае, если у этих партий есть ресурс хотя бы процентов на 80 для самостоятельного преодоления фильтра.  Другой вопрос, что фильтр каким-то образом нужно чтобы работал как инструмент квалификации.

Кстати никто не говорит про политические результаты протестов. В 2011 и 2012 году протестующие могут сказать, что хоть какие-то результаты были. И надлом соответственно произошел после победы Путина в первом туре, и тем что собрались про властные митинги, гораздо более масштабные. Но тем не менее либеризация партийного законодательства произошла, вернули выборы губернаторов, то есть какой-то формальный результат был.

Здесь люди упираются в свою профессиональную карьеру, то есть нас надо на выборы и в депутаты, чтобы кабинет у нас был хороший, а об институциональной проблеме, о том, что давай те подумаем, как сделать, чтобы сбор подписей, который существует во всех странах как инструмент квалификации, сделать более прозрачным, чтобы было меньше спорных моментов при проверках.   Слово «спойлер» я говорить не буду.                

Виноградов: Тревожность, конечно это повысило. Из этого пытаются делать выводы. Является ли не-регистрация кандидата в парламентские партии эффективным ответом, гарантирующим от неудачи на выборах, наверно не всегда. Но таково специфическое прочтение уроков предыдущей компании, которые мы видим.       

Подготовил Илья Макридин