При проектировании агломерации Большого Екатеринбурга неизбежно встанут вопросы, связанные как с правовой базой возможной кооперации городов (что совершенно справедливо отметили эксперты на Круглом столе ТОП-Клуба [2] 7 октября 2015 г.), так, в частности, и с экологическим правом .
Говоря в предыдущих тезисах о «Зеленом Большом Екатеринбурге» [3], подразумевалось, что основу при таком подходе составляют зеленые технологии (при утилизации мусора и мн. др.) и smart-технологии, что, собственно, уже применяется в Больших городах мира в той или иной степени. Однако же этим экоправовая повестка не исчерпывается. Несколько лет назад известный ученый, биолог Владимир Фридман (он же Вольф Кицес) подробно разобрал вопрос о необходимости «дикой природы» в городе [4] и правовой стороне экоуслуг.
Учеными Каталонского политехнического университета (Испания) во главе с Антонио Агуадо был разработан биологический бетон [5] - совершенно новый строительный материал. В таком биобетоне могут расти даже мхи и лишайники, покрывая всю стену зеленью. Подобное озеленение не только облагораживает фасад здания, но и способствует сохранению тепла в холодную погоду и поддержанию прохлады в жаркую. Конечно же, растения служат еще и для переработки углекислого газа в кислород, что прекрасно сказывается на окружающей среде. К тому же живые стены поглощают шум улиц, обеспечивая нормальные условия для работы и жизни.
1. Вслед за В. Кицесем мы считаем, что поскольку человек сегодня существо в большей степени социальное, нежели «природное» (хотя все животные инстинкты и паттерны поведения у человека никуда не исчезли), то многие реакции, связанные с естественной стороной его сущности, притуплены. Например, человек с трудом может почувствовать сразу тот экологический ущерб, который неминуемо последует после, например, уничтожения в городе лесного массива (лесопарка, пригородных лесов, рощ). Но рано или поздно это скажется на здоровье и продолжительности жизни настоящих и последующих поколений.
2. Вопрос, что это за ущерб и как его посчитать? Сознательно или по незнанию, но, как правило, инициаторы, именуемые нередко «благоустроителями», например, вырубая деревья и засаживая газоны (т.е. «облагораживая», с их точки зрения) не учитывают того факта, что уничтожение («облагораживание») зеленых зон естественных лесов в городах влечёт за собой немалый (и, заметим, никем не оплачиваемый) экологический ущерб, влияющий на всех горожан, а рекреационный ресурс при этом становится хуже, а не лучше.
3. Ликбез для «благоустроителей»: «главная функция как естественных экосистем, пока ещё сохранившихся на ООПТ, так и «озеленения» в скверах, бульварах, придомовых и придорожных участках и пр. – они бесплатно поглощают все те загрязнения, которые производят автомобили, домашний быт горожан, промышленность и прочая «физиология города». Плюс изменяют в благоприятную сторону микроклимат, причем последние исследования показывают, что это влияние сильно недооценивается. То и другое исключительно важно для сохранения нашего здоровья, ослабление этой экологической функции растительности и есть главный неоплаченный ущерб от «благоустройства», – пишет В. Кицес. – Все перечисленные благотворные эффекты растений и растительных сообществ, ибо все они пропорциональны площади и связности насаждения, плюс для выполнения перечисленных функций также важны мортмасса (опавшая листва, подстилка, почвенный слой или торф на болоте) получили название фитомелиорации». Об этом можно почитать в учебнике по урбоэкологии Стольберга Ф.В. [6] Именно эта функция зеленых насаждений (т.е. поглощение загрязнений) критически важна для здоровья, и никакой примитивно понимаемый отдых (погулять, полежать у воды, поесть-попить-попеть, поиграть в волейбол) не заменит ее.
«Выполнять те же функции самоочищения урбосреды, поддержания приемлемых уровней экологических рисков для нашего здоровья техническими средствами или вовсе не получается, или получается плохо и дорого. <> Поэтому чем больше ставка на природу в процессе очищения «шлаков» городского метаболизма, чем крупнее зеленые «острова», чем полнее они окружают все «клетки» городского организма, выделяющие те самые шлаки (жилые кварталы, дороги, промзоны, улицы, больницы и пр.) – тем лучше» (В.Кицес). Источник фото: Green Evolution [7]
4. Примеры «экологических услуг», оказываемых экосистемами природных территорий города и сохранившихся природных ландшафтов вне его, способы их оценки и рыночная стоимость на начало 2000-х годов приведены в справочнике «Экономика сохранения биоразнообразия [8]», составленном сотрудниками экономического факультета МГУ, специалистами по экономике природопользования, которые были привлечены к разработке методов оценки ущерба в рамках программы по сохранению биоразнообразия в России.
Петербург — один из самых зеленых городов. Во всем мире известны газоны Марсово поле, вековые аллеи Летнего сада, фонтаны Петродворца, живописные ландшафты Пушкина, Ломоносова, торжественно-строгие композиции Пискаревского кладбища. В 1917 г. непосредственно на территории города было 1030 га насаждений общего пользования (54 парка и сада). С 1933 г. приступили к озеленению территорий школ, учреждений, промышленных предприятий. К 1940 г. были созданы новые парки на почти 700 га, среди них Парк им. С. М. Кирова (См.: Отечественная практика озеленения городов [9]).
5. Кроме того, отметим следующий немаловажный факт. Идея, предвосхитившая создание современных «зеленых городов», родилась не Западе, а в СССР, – в формате «зеленый остров» и «зеленое кольцо». Именно русские, как пишет Douglas Weiner («Экология в Советской России. Архипелаг свободы: заповедники и охрана природы [10]») , «первыми предложили выделять специально охраняемые территории для изучения экологических сообществ… <> Более того, русские были первыми, кто понял, что планирование регионального землепользования и восстановление разрушенных ландшафтов должны строиться на основе экологических исследований».
6. Тогда в чем проблема? Есть теория, был опыт, теперь есть опыт и западных агломераций, сделанных в экологической своей части по советской еще методике… К сожалению, но ради прибыли группы лиц и превратно понимаемого властью «благоустройства» мы сами лишаем себя права на здоровье и экоуслуги.
Схема озеленения Екатеринбурга: 1 — жилые районы; 2 — общегородской центр; 3 — озеленение; 4 — водные бассейны. Современный генеральный план развития города до 2000 г. предусматривает проведение мероприятий по оздоровлению воздушного бассейна путем создания единой системы озеленения. Важное место отводится лесопаркам и паркам, окружающим городскую застройку — за счет пригородной зоны они расширяются до 22 тыс. га. Площадь зеленых насаждений общественного пользования увеличивается до 31 м2 в расчете на одного жителя без учета внутримикрорайонного озеленения. Устройство клиньев — больших зеленых массивов, пронизывающих весь город, сможет обеспечить интенсивное движение и приток свежего воздуха в городскую застройку из прилегающих лесов. Этому благоприятствует пространство поймы р. Исеть с ее обширной системой парков, скверов, бульваров, чередующихся с широкими водными поверхностями и проходящими через весь город. От них зеленые коридоры отходят в прилегающую застройку. (См.: Отечественная практика озеленения городов [9]).
7. Подтверждают это Sukopp H., Wittig R., – авторы «Городской экологии» (Stadtőkologie [11]). В разделе «Влияние политических систем на развитие городов» (с.28–31) сказано, что «идея создания вокруг городов «зеленого кольца» природоохранного и санитарно-гигиенического назначения витала в воздухе с начала ХХ века, и в первую очередь в наиболее урбанизированных развитых странах. Однако она была реализована только в СССР 30-х годов для охраны здоровья трудящихся – то есть, говоря современным языком, для того, чтобы горожане использовали «экологические услуги» природных ландшафтов по поглощению загрязнений, оптимизации микроклимата и прочему кондиционированию среды обитания».
8. Таким образом, «с точки зрения граждан, при уничтожении зеленых насаждений или природных территорий города у них отнимают «экологические услуги», ранее работавшие на поддержание их здоровья и трудоспособности, ничего не давая взаимен и никак не компенсируя причиненный ущерб. Беда в том, что понимание наносимого ущерба требует специальных знаний, а с экологическим образованием последние 20 лет дело обстоит так же, как с образованием вообще. Вроде как где-то есть, и отдельные проявления очень неплохи, но до людей не доходит. Поэтому борьба начинается с запозданием – люди воспринимают ущерб, лишь когда он нанесен», – отмечает Фридман (В. Кицес) в работе «Капитализм против природы».
9. Таким образом, необходимо вовремя суметь защитить то, что определено законом для охраны природных объектов (в случае агломерации – все типы ООПТ [12] в ее границах), а также защитить и свои права. При нынешней интенсивности городского метаболизма всякое покушение на «зеленые острова» должно рассматриваться как причинение тяжелого вреда здоровью горожан, с вытекающей отсюда ответственностью.
10. Поэтому так важно на этапе еще только обсуждений проекта «Большой Екатеринбург» зафиксировать позиции в пользу сохранения здоровья горожан и здоровой же окружающей среды, на которые мы имеем право, гарантированное Конституцией Российской Федерации.
Сергей Новопашин
Продолжение темы – в следующих выпусках «Повестки дня» [13]