По данным последней переписи, в Свердловской области проживает около семи тысяч евреев. Мы поговорили с координатором подростковых программ единственной в Екатеринбурге синагоги Яной Теслиной о том, как храм поддерживает верующих, почему появляются стереотипы о евреях и трудно ли соблюдать нормы Торы в современном мире.
Какие социальные и культурные проекты сейчас реализует синагога?
Есть детские программы по воскресеньям и продленка на неделе. Детям помогают с домашним заданием, занимаются с ними английским за символическую плату. Вообще почти все, что проходит в синагоге, – либо бесплатно, либо очень дешево.
Кроме этого, есть молодежный клуб Stars. У него большие международные спонсоры, которые работают во всех больших общинах. Люди ходят туда год, потом их отправляют в разные страны. Раньше ездили в Европу, в этом году ездили в Марокко, в следующем году поедем в Турцию. Есть волонтерские проекты. На все праздники пенсионерам и малоимущим семьям развозят продуктовые наборы.
Все это делается не на бюджетные деньги?
Все еврейские общины работают за счет крупных организаций, которые их спонсируют, но есть более мелкие частные спонсоры. При этом у Хабада, сети всех синагог в России, тесные связи с властями, в том числе в Екатеринбурге. Например, на День памяти жертв Холокоста всегда приходит губернатор.
Много людей в еврейской общине Екатеринбурга?
В списках людей очень много. Активных членов общины, конечно, поменьше. Последние пару лет мы не проводили Хануку в ДИВСе, но до этого многие годы там собиралось тысяч по семь человек. Общее количество я не могу оценить, потому что это всегда разные люди.
И сколько из них активных?
Несколько сотен.
Есть много стереотипов о евреях. Что вы по субботам читаете тору со специальной указочкой и все в таком духе. Как все происходит на самом деле?
Когда ты не вырос в этой среде, это происходит приступами. Может накрыть, может подотпустить. Ты можешь захотеть что-то делать. Ну, вот я соблюдала шаббат на этой неделе. В этом есть свои плюсы. Даже если не погружаться в это глубоко, можно просто побыть один день в неделю без телефона, без внешних раздражителей, ты можешь просто спать и читать книжку. Это хорошая возможность лично для меня и для моих знакомых, которые стремятся к соблюдению. Ты можешь провести время с семьей, с близкими, с друзьями, подумать о том, как твоя неделя прошла. Если с бытовой точки зрения смотреть, не погружаясь в какие-то религиозные контексты, то шаббат – это прикольная вещь.
А если погружаться, то да, по субботам читают тору с указочкой…
А чем еще отличается жизнь еврея от нееврея?
При соблюдении Торы есть разные градации. В России соблюдающие, которые воспитывались не в религиозной среде, не особо отличаются от остальных. Да, с точки зрения соблюдения иудаизм – довольно строгий, строже христианства. Самое сложное в России – это кашрут, специальные нормы питания: не есть свинину, не есть молочное вместе с мясом, не есть морепродукты, есть только кошерные яйца. Это самый базовый уровень, и это соблюдать не сложно. Вот этих правил питания я уже много лет придерживаюсь, это как-то само происходит.
Опять же, одежда. Для женщин есть правило цниюта: это обязательно закрытые локти, закрытые колени, обязательно юбка, закрытые ключицы. Если совсем строго, то нельзя яркие цвета, яркий макияж, яркие ногти, пирсинг… Но это всё зависит от общины, от того, на каком уровне ты в это погружен. В каждой общине разные раввин и рабанит [жена раввина, вместе с ним руководящая общиной – прим.ред.]. Они все немного отличаются во взглядам.
От чего это зависит?
Есть разные течения в иудаизме. На постсоветском пространстве это в основном хабад [течение, которое зародилось в XVIII веке в Восточной Европе – прим.ред.], но я знаю девочку c Северного Кавказа. Я бы вообще никогда не узнала, что она соблюдающая, если бы я не спросила. Потому что у нее родители не выросли в религиозной среде, и у них это все чуть свободнее происходит. В московской синагоге тоже. У меня есть знакомая оттуда, которой нужно было пройти процедуру принятия иудаизма – гиюр. У нее проколоты нос и губа – и ничего такого. А вот у меня проколотый нос, и я поначалу ловила странные взгляды.
То есть у нас относительно строгая община?
Да, она более досконально все это соблюдает.
Екатеринбург — город по преимуществу православный. Соответственно, здесь очень много церквей, а синагога всего одна. Вас это не смущает?
В Екатеринбурге в процентном соотношении евреев реально очень много. Но по несколько синагог в Европе и в России только в тех городах, где евреев очень-очень-очень много. «Синагога» переводится как «дом собраний». Важный принцип иудаизма – это быть всем вместе, евреи – это единый организм. И каждый человек – часть этого организма. Логично, что один организм собирается в одном месте. Поэтому чувства ущемления по этому поводу вообще нет, такой вопрос никогда не поднимался. К тому же у нас большое здание, четырехэтажное.
Иудаизм, насколько я понял, — довольно консервативная религия. А Екатеринбург — либеральный, свободный город. Нет ли у местных евреев, особенно молодых, диссонанса?
Екатеринбург – не на сто процентов комфортный город, чтобы приходить к соблюдению. Но это не невозможно. Я работаю и как-то взаимодействую с разными еврейскими общинами всю свою жизнь и со случаями антисемитизма сталкивалась всего пару раз. Мои знакомые – тоже редко. Поэтому либеральность Екатеринбурга, наоборот, хорошо сказывается. В том смысле, что всем все равно, и это отлично.
Но бывают моменты, когда нормы Торы и современный стиль жизни вступают в конфликт?
Все, у кого жизнь долго была связана с еврейской общиной, очень не любят, когда говорят, что иудаизм – это религия или говорят «соблюдающий еврей». Эта формулировка не совсем правильная. На самом деле иудаизм – это стиль жизни, скажем так. Конечно, есть какие-то правила, которые тебя ограничивают. Но никто не заставляет тебя вставать утром и говорить: «Все, я соблюдаю все заповеди!». Потому что, во-первых, это невозможно. Очень сложно перестроить свое мышление.
Все религиозные деятели, наставники – люди, которые могут тебе с чем-то помочь, объяснить, в том числе наши раввин и рабанит – они прекрасно понимают, что ты делаешь что-то, когда ты готов это делать. На тебя никто не давит – наоборот, тебе помогают. Очень свойственная для евреев черта (не знаю, входит ли это в список стереотипов) – это то, что мы очень любим задавать вопросы. Поэтому община очень открыта, она помогает тебе разобраться, чтобы ты понимал, что ты делаешь и почему ты это делаешь.
Ну и потом, сейчас мир очень быстро меняется, и община терпит модернизацию, но законы Торы неизменимы. Но это не дает несвободы для социальной жизни.
То есть ты сам решаешь, в какой мере соблюдать эти законы?
Ты идешь к соблюдению в комфортном для себя темпе. И даже если не идешь, ты все равно остаешься евреем. Что очень круто и за что я все это уважаю и люблю, это ценности, которые прививает иудаизм. В еврейской общине все поддерживают друг друга, ты всегда можешь получить помощь. Я, например, могу обратиться к рабанит с любым вопросом. Плюс все эти бесчисленные благотворительные проекты.
Возвращаясь к стереотипам о евреях. Они ведь появляются из-за того, что в России плохо знакомы с этой религией. Мы знаем про Тору, Хануку, шаббат, но дальше этого идем редко. Как это можно исправить?
Мне кажется, в последние годы делается и так достаточно много. В Екатеринбурге достаточно толерантно настроенный социум. Когда я еще была маленькой, я читала стихи на одном из праздников, и там были представители разных конфессий. Когда самый старый член нашей общины выходил и читал молитву, все православные бабушки говорили «аминь», когда тот говорил «амен».
Синагога в Екатеринбурге – она открытая. Любой человек может зайти и попросить показать ему, что там вообще есть. Там есть музей, связанный с историей Холокоста. Можно посмотреть молельный зал. Не знаю, что можно делать, кроме того, что уже делается. Разве что делать это еще активнее.
Беседовал Максим Начинов. Фото предоставлено героем публикации.