Сегодня на большие экраны выходит новый фильм Ивана Твердовского («Класс коррекции», «Зоология»), посвященный трагедии в театре на Дубровке. Картину под названием «Конференция» уже представили в Венеции и на фестивале «Кинотавр» в Сочи, где она взяла приз за лучший сценарий. Мы пообщались с актером Александром Златопольским, сыгравшим одну из ролей, о том, чего стоит, а чего не стоит ждать от «Конференции».

Добрый день, Александр. Как мы все знаем, у Ивана Твердовского довольно своеобразный почерк: склонность к натурализму, повышенный драматизм. Сложно ли было работать с режиссером?

Это большая удача, что я прошел пробы и получил эту роль, что мне повезло сыграть у Ивана в фильме «Конференция», и да, я был счастлив поработать с ним, а также с великолепными актерами Натальей Павленковой и Яном Цапником. Несомненно, что у Ивана свой неповторимый почерк, иначе бы у него не было 150 призов на российских и международных фестивалях еще до «Конференции». Как назвать этот почерк: склонность к натурализму или повышенный драматизм – не знаю, можно называть как угодно. Это больше вопрос к кинокритикам. Мне кажется, не это главное, главное – это то, о чём он снимает фильмы и как он это делает, что в итоге видят и чувствуют зрители. Важно то, что Иван снимает «свое» кино на интересные и ему лично понятные и актуальные для него темы.

Работать с Иваном было не сложно, я получил удовольствие. Несмотря на то, что Иван четко ставит задачу и знает, что он хочет увидеть в кадре, он дает актерам свободу творчества, создавая атмосферу комфорта, что позволяет и почувствовать своего героя, и полностью погрузиться в заданную атмосферу. Одна из сцен с моим участием снималась ночью в том самом зале, где произошел захват заложников мюзикла «Норд-Ост». Это было непросто не только потому, что смены были ночные, но ещё и потому, что боль и ужас тех дней и ночей все еще живут в стенах зрительного зала, в коридорах и на сцене. Я знаю, это чувствовали все члены съемочной группы.

Какую роль ты сыграл в фильме? Что за персонаж, легко ли было в него перевоплотиться?

Я играю роль следователя. Легко или сложно… Скажу так – это моя любимая работа, от которой я получаю удовольствие. А что касается самого образа, так он мне достаточно близок, можно сказать, что я играл эту роль, получив для воплощения этого персонажа целых два высших образования. Дело в том, что до актерского факультета театрального института в Москве, я успешно окончил Институт юстиции (бывший следственно-криминалистический факультет) Уральской государственной юридической академии в родном Екатеринбурге. Я никогда не работал в этой области, но во время учебы у нас была практика в полиции и прокуратуре, я очень хорошо знаю, кто такие следователи и какая атмосфера царит на их рабочем месте.

Я знаю, что помимо успеха на «Кинотавре», фильм «Конференция» участвовал этой осенью в одной из программ Венецианского кинофестиваля. Как фильм приняли в Венеции?

Зрители в Европе этот фильм приняли очень хорошо и тепло.  Не только потому, что это международная тема, но ещё и потому, что многие зрители помнят эти трагические события, которые происходили в Москве. Да и сам фильм хороший получился.

«Конференция», насколько я понимаю, не пытается ответить на вопрос, кто виноват в трагедии на Дубровке? Тогда о чем фильм, по-твоему? Он больше о переживаниях жертв теракта, нежели о самом теракте?

Вообще я считаю, это уникальное событие в мире кино, это первый художественный фильм о террористическом акте на Дубровке. Надо отдать должное продюсерам фильма, Катерине Михайловой и Константину Фам, которые поверили в сценарий Ивана Твердовского. Да, ты прав, этот фильм не отвечает на вопрос, кто виноват в трагедии на Дубровке, картина не о самом захвате заложников мюзикла «Норд-Ост», фильм не является реконструкцией тех событий, этот фильм, если так можно сказать, не про тогда, а про сейчас. Есть немало исторических фильмов, которые ставят своей задачей показать, как всё произошло, здесь совершенно другой неожиданный и не банальный ракурс. Это кино о переживаниях людей, этот фильм надо смотреть шире, чем кино о «Норд-Осте». Многие трагедии оставляют незаживающие травмы и этот фильм говорит о важности и необходимости разговора об этих вещах, о том, что есть вещи, которые нельзя замалчивать. Фильм «Конференция» о последствиях этой ужасной трагедии, о том, как спустя семнадцать лет складывается жизнь тех, кто находился в числе захваченных заложников, об их переживаниях, внутренних конфликтах. 

Чем наши российские фильмы отличаются от западных фильмов о реальных трагедиях? Если какие-то отличия в подходе?

Российских фильмов о реальных трагедиях не так уж много. Российское историческое, костюмное кино сконцентрировано на далеком прошлом и крайне неохотно касается актуальных вопросов. Если в том же Голливуде активно снимаются и востребованы публикой фильмы с грифом «основано на реальных событиях», то у нас, как ни странно, таких фильмов очень мало. В США можно вспомнить и одного из моих любимых - американского режиссера и актера Клинта Иствуда, и множество других картин. У нас же каждый такой фильм всегда начинают встречать в штыки, начинают сравнивать, начинают отвлекаться на то, что это всё-таки художественный фильм… Да, он основан на реальных событиях, но никогда не является их точной реконструкцией.

Если говорить о главных отличиях в подходе, то можно сказать следующее: первое – российское кино сосредоточено на очень старых реальных событиях. Как правило, сейчас это 20-й век. Хотя, уже прошло 20 лет 21-го века, но мы практически не сняли ни одного фильма, за исключением, может быть, фильма «Август 8-го», который, тем не менее, является государственно-патриотическим фильмом при всём его технологическом блеске. То есть никого народного осмысления народных трагедий нет. Не снято ни одного фильма о терактах на Каширке в Москве, ничего не сделано по терактам в Волгограде, которые многие помнят, мы не видели фильмов, например, о захвате Будённовска. Фильм«Училка -2» Алексея Петрухина – это очень эффектная вещь на тему, скажем так, около терактов на Дубровке, но это фильм достаточно жизнеутверждающий, да там и не стояло задачи экранизировать те события.

Таким образом, первое и главное отличие – для нашего кино характерно значительное запаздывание по отношению к реальным событиям. В этом смысле фильм, который снят 17 лет спустя после теракта – это первое кино на тему за 17 лет, происшедших со дня этих событий. Второе – это цензура и само цензура. Про государственную цензуру говорить не приходится, она по Конституции запрещена, однако есть цензура денег и есть самоцензура. Многие, может быть, и хотели бы, но не решаются снимать кино об актуальных вопросах. Нет художественного фильма о Беслане до сих пор. Люди боятся прикасаться к актуальным вещам, которые по-прежнему актуальны, тем более, если им кажется, что в фильме есть политический аспект. В этом плане, фильму «Конференция» удалось пройти по лезвию ножа и ничего не скрывать. В фильме обо всём говорится прямым текстом.

Это кино на массового зрителя или скорее авторское, как говорят, фестивальное?

Деление фильмов на массовое кино и фестивальное – искусственное. Просто есть фильмы более простые и понятные, которые идут к зрителю напрямую через рекламную кампанию от производителя к кинотеатрам, а есть фильмы более сложные, требующие оценки экспертного сообщества. Такой оценкой являются фестивали. На «Кинотавре» фильм получил приз «За лучший сценарий», что говорит немало о его качестве. Несомненно, что любой фильм делается для зрителей, для людей. Любой режиссер, даже режиссер фильмов, понятных только узкому кругу зрителей, мечтает, чтобы его фильм посмотрели и поняли как можно больше людей. В фильме «Конференция» нет ничего особо сложного для восприятия, фильм держит внимание, держит в напряжении в течение всего просмотра. Здесь, возможно, нет спецэффектов и каких-то суперзрелищных сцен, но его ценность не в этом. И вообще, ценность кино не только в компьютерной графике и экшне, кино – это искусство, которое позволят нам заглянуть внутрь человека. И Иван Твердовский в своей очередной картине делает это мастерски.

Российский кинематограф, кажется, всерьез стал интересен западному зрителю, по крайней мере, кинокритикам. Что с ним такое произошло?

Советское и российское кино всегда было интересно западному зрителю. Безусловно, до распада Советского Союза интерес был сдержанный и не всё советское кино туда отправлялось, но огромное количество фильмов попадало. Можно вспоминать и Эйзенштейна с Тарковским, фильмы Станислава Ростоцкого выдвигались на Оскар, не будем забывать и о Сергее Бондарчуке с фильмом «Война и мир» и Владимире Меньшове с фильмом «Москва слезам не верит», которые стали обладателями золотых статуэток, и многие другие фильмы, и Элем Климов с фильмом «Иди и смотри» – все это пользовалось на Западе популярностью.

После распада Советского Союза был пик интереса к постсоветскому кино. Здесь денег не было, и большинство фильмов было снято на деньги французского министерства культуры. Потом был некий спад. Затем российская кинематография увлеклась коммерческим кино, которому предстояло за короткое время проделать путь, который Голливуд и французы проделывали в течение 100 лет. Нам пришлось преодолеть технологическое, маркетологическое отставание. В силу того, что зарубежная мировая кинематография в Россию идет очень активно: Голливуд доставляется напрямую, а все остальное мировое кино привозят российские дистрибьюторы, кинокритики, организаторы фестивалей, благодаря этому у молодёжи и у кинематографистов постарше есть возможность смотреть мировое кино практически синхронно с его шествием по земному шару. Поэтому кинематографисты, как действующие, так и будущие, имеют возможность напитываться мировым кинематографом и шагать в ногу со временем, то есть говорить об актуальных вещах одновременно на национальном и в тоже время на понятном мировому зрителю и мировому киноистеблишменту языке.

Именно этим и можно объяснить растущий интерес зарубежных зрителей и зарубежных критиков к отечественному кино. Говорят, что советское кино было лучше – ничего подобного. За постсоветское время за в два раза меньший срок у российских фильмов столько же, а то и больше уже призов на западных фестивалях. Часто побеждают и в Венеции наши кинематографисты, и в Берлине, были призы и в Каннах. В этой связи не могу не вспомнить и фильм с моим участием – «Айка» режиссера Сергея Дворцевого, который в 2018 году получил Золотую пальмовую ветвь во Франции в номинации «Лучшая актриса» в лице Самал Яслямовой, а в 2019 году попал в шорт-лист премии «Оскар», в 2019 году при поддержки «Роскино» и лично Екатерины Мцитуридзе мы в Каннах с Натальей Цветковой и нашими партнёрами из других стран презентовали уже новый фильм.

Вообще, надо отметить колоссальную работу, которую проделала и продолжает делать и Екатерина Мцитуридзе, и организация «Роскино» в сфере продвижения отечественного кинематографа на мировую арену. На самом деле, вопрос не в том, что что-то произошло с нашим кинематографом, он, можно сказать, синхронизировался с мировым. Наши кинематографисты и зарубежные смотрят кино друг друга одновременно и происходит перекрестное опыление, благодаря которому пространство идей, пространство сюжетов, пространство киноязыка становится общим.

Расскажи про свои творческие планы. Какие проекты ты запускаешь, в каких фильмах предстоит сняться? Что за роли, сюжеты?

Мы готовимся к съемкам фильма «День отца» [2] на Урале, в мае-июне, с участием Андрея Рожкова и Вячеслава Мясникова из «Уральских пельменей», а также Михаила Боярского и других актеров, в котором я выступаю и в качестве актера, и в качестве продюсера. Мы открыты к сотрудничеству с разными компаниями и брендами – со всеми, кому интересно кино. Есть и еще проекты, но они пока на стадии написания сценария. А тот фильм, который мы снимали на Урале и презентовали в Каннах, «Селфимания», сейчас меняется концептуально. У этого фильма будет другое название, частично он находится в стадии пост-продакшна, также готовятся съемки еще двух новелл этого фильма.

Александр Златопольский – актер и продюсер, уроженец Екатеринбурга. Учился на актерском факультете филиала Высшей школы кино и телевидения (г. Екатеринбург)., затем окончил актерский факультет ИГУМО (г. Москва), художественный руководитель курса - А.С. Бордуков. С 2005 года Александр Златопольский живет и работает в Москве в качестве актера театра и кино, артиста эстрады, юмориста, телеведущего и кинопродюсера.

Фото: Леонард Соловатов