Рид Монтегю совместно со своими коллегами из Политехнического университета Вирджинии, а также других научных центров Америки сравнили мозговую активность у людей, которых просили совершить незаконное действие: согласно сценарию, участники эксперимента (несколько десятков мужчин и женщин) должны были пронести через пост охраны чемодан с некой «контрабандой». Некоторым участникам было известно, что в чемодане была именно «контрабанда», другим же требовалось выбрать из двух или из пяти чемоданов, в одном из которых и находилась «контрабанда». Вероятность поимки зависела ещё от наличия охранника на пропускном пункте – на некоторых из десяти пунктов охраны не было.

Как говорится в статье в PNAS [2], томография показала явные различия в работе мозга у тех, кто брал чемодан с явной «контрабандой» и тех, кто не были в этом уверены и брали чемодан «просто так». Но данные отличия проявлялись только тогда, когда участники эксперимента заранее видели, на каких пропускных пунктах была охрана, а на каких нет, и только после этого выбирали чемодан.

Речь идёт не о поведении – чемодан ведь пришлось нести всем, а именно о состоянии мозга. Разница между преднамеренным проступком и непреднамеренным возникала лишь тогда, когда человек мог оценить степень риска, а именно количество охраны и вероятность выбрать «неправильный» чемодан. По большому счету, тут видно, что на уровне мозга уверенность в неправомочности своих действий явно отличается от ситуации, когда человек просто что-то делает ради самого процесса, надеясь, что все обойдется.

Но хоть и было сказано, что что-нибудь вроде такого нейробиологического теста может помочь криминалистам отличать злостных преступников от нечаянных, непонятно, как именно это должно работать на практике. Необходимо уточнить, что в данном случае определяли не фоновую активность мозга, которая могла бы быть «визитной карточкой» преступника (вообще вопрос, есть ли такая «фоновая активность» в природе, если только не у психически больных людей), а о ситуативных изменениях в работе нервных центров. То есть если у нас возникнет криминальная ситуация, мозг может сработать так или этак, и в зависимости от результата мы можем судить о намерениях человека.

Как признают сами авторы работы в интервью Science [3], пока непонятно, можем ли мы распространить то, что видели в сценарии с чемоданом, контрабандой и охраной на другие похожие ситуации. Например, если перед кем-то возникнет искушение не контрабандой заняться, а совершить финансовое мошенничество – будет ли в этом случае такая же разница в активности мозга в зависимости от того, что человек знает о предстоящей операции и насколько он склонен к риску?

И какие тогда следственные эксперименты нужно ставить, чтобы определить, что за преступник перед нами, «сознательный» или «несознательный»? Как видим, вопросов к результатам возникает много, и пока лучше ограничиться простой констатацией любопытного нейробиологического феномена.