Мы еще не в Великой депрессии, но ее признаки видны повсюду. Самый опасный из них – рост политического экстремизма, яростное и националистически окрашенное недовольство обязательствами стран-должников по отношению к их (как правило, иностранным) кредиторам. Призраки 1930-х годов поднимают голову, пишет главный экономист HSBC Стивен Кинг в газете «Ведомости». Высокие показатели партии «Золотая заря», эмблемой которой является плохо замаскированная свастика, на выборах в Греции, относительный успех крайне правых во Франции подчеркивают растущее разочарование избирателей партиями политического мейнстрима. Это создает благодатную почву для радикализации политики. Похожие процессы 80 лет назад привели к победе нацистов в Европе.Страны-кредиторы требуют от стран-должников жесточайшей диеты — повышения налогов и сокращения социальных расходов — и продолжают утверждать, что должники могут винить только самих себя. Южные европейцы в предкризисные годы позволили себе слишком резкий рост доходов, что подорвало их конкурентоспособность. Сами кредиторы, конечно, не считают себя ни в чем виноватыми и уверены, что затягивать пояса должны только должники. Но опыт межвоенных десятилетий ХХ века красноречиво свидетельствует: проблемы должников неизбежно становятся проблемами кредиторов.В 1931 году Австрия пыталась принять меры жесткой экономии, похожие на те, что сейчас устанавливаются в Южной Европе. При действовавшем тогда золотом стандарте единственной возможностью вернуть конкурентоспособность было снижение внутренних цен и заработков. Результатом стали банкротства предприятий, рост объемов плохих кредитов и катастрофическое ухудшение состояния всей экономики. На пике кризиса потерпел крах Creditanstalt, крупный венский банк, что было для 1931 года эквивалентом краха Lehman Brothers. Именно в тот момент Великая рецессия превратилась в Великую депрессию. Через несколько лет на улицах Вены массовым ликованием встречали Гитлера.В странах-должниках возрождение болезненного национализма привело к цепочке дефолтов и к политике ненависти. В странах-кредиторах — а в то время это были прежде всего США и Франция — долговой кризис сыграл роль холодного душа. Их экономикам пришлось пережить самые тяжелые испытания. Таковы были последствия их экономической ортодоксии, особенно их приверженности золотому стандарту.Нынешние разговоры о переходе к политике роста в Европе останутся разговорами, если не будет добровольных перемен как в странах-должниках, так и в странах-кредиторах. Нужно больше, а не меньше Европы. Нужна общая федеральная бюджетная политика, необходим выпуск общеевропейских облигаций. Низкие заработки на юге должны уравновешиваться высокими на севере, стимулируя движение капитала из Германии в Испанию и Грецию, а также движение работающих граждан в обратном направлении.Пора прекратить мыслить в категориях «грешников» и «святых». Должники и кредиторы — две стороны одной медали. Пока осознания этой истины еще нет. Избиратели все настойчивее требуют «уменьшения» Европы, когда ее нужно только больше. Призраки прошлого возвращаются.Стивен Кинг, главный экономист HSBC, «Ведомости»